Президент Молдавии Игорь Додон заявил, что власти его страны не признают независимости Абхазии и Южной Осетии и не собираются делать этого в будущем.
Начнем с последней. Вся постсоветская история Молдавии зарифмована с неразрешенным приднестровским конфликтом. На территории, которая формально считается молдавской, находится вот уже три десятка лет непризнанное образование- Приднестровье. Как следствие, жесткая реакция Кишинева на все случаи, связанные с сецессией.
Как на пространстве бывшего СССР, так и на Балканах. Молдова не признает независимости не только Абхазии, Южной Осетии, «народных республик Донбасса, но и Косова. Эта внешнеполитическая рамка сохраняется вне зависимости от смены лиц в кабинетах президента, премьер-министра или спикера национального парламента.
В то же самое время помимо общих соображений Игорю Додону было необходимо высказаться и в связи с актуальной повесткой дня. 24 июня президент Молдавии был гостем на параде Победы в Москве, где рядом с ним находились руководители Южной Осетии и Абхазии Анатолий Бибилов и Аслан Бжания. Уже сам по себе этот факт представляет интерес для его оппонентов внутри страны, склонных обвинять Додона в излишней податливости Кремлю и потакании «сепаратизму. Но в контексте предстоящих осенью президентских выборов такого рода сюжеты приобретают особую значимость.
Пандемия коронавируса обострила политическую борьбу в Молдавии. По словам известного молдавского эксперта и дипломата Олега Серебряна, в его стране борются не «политические, а геополитические партии». И во внутренних дискуссиях вопрос о приоритетном внешнеполитическом векторе приобретает особое значение.
Так решение о принятии государственного пакета мер поддержки экономики и получения российского займа в размере 200 млн евро спровоцировало противостояние президента и Конституционного суда, на стороне которого выступила правая оппозиция, выступающая против углубления кооперации с Россией и поддержку европейского вектора внешней политики. Впереди выборы. И от их исхода зависит, сохранит ли Молдавия курс на развитие многовекторной внешней политики с определенными акцентами в пользу России или, напротив, укрепит связи с Западом. Но в этом контексте стоит иметь в виду, что в случае переизбрания Додона шансы на вовлечение Кишинева в евразийские интеграционные проекты под эгидой Москвы будут (как и сегодня) весьма ограничены.
Во-первых, президент Молдавии и его партия социалистов не смогут игнорировать наличие мощной оппозиции. Электорат республики расколот почти пополам, обеспечить полное доминирование ни одной из политических сил невозможно, если не прибегать к мерам чрезвычайного характера.
Во-вторых, по вопросу о реинтеграции Приднестровья Додон не сильно отличается от своих оппонентов. Он фактически поддержал создание совместных пограничны- и таможенных пунктов с украинской стороной, что категорически не устраивает Москву. И сама Россия не готова к форсированным шагам по изменению статус-кво на Днестре, что не очень-то устраивает Додона.
Молдавский президент стремится показать избирателям, что партнерство с ЕС менее выгодно, чем с Россией, и что прагматизация внешней политики оправдана. Как следствие, желание продемонстрировать, что он занимает особую позицию на международной арене, а его взгляды не во всем и не всегда совпадают с мнением Кремля. И в этом контексте абхазская и югоосетинская тема используются инструментально. Они обращены не столько в Путину, Бибилову и Бжании, сколько к молдавским политикам и избирателям.