Российскую общественность взбудоражили сообщения о том, что американские военные могут обосноваться на наших базах в бывших советских среднеазиатских республиках. Об этом якобы намекнул своим западным партнерам лично президент Путин. Возможно ли такое «сотрудничество» между нашими странами в период очередной «Холодной войны» на самом деле, и если да, то в каких формах?
Сперва необходимо разобраться, о каких конкретно базах вообще идет речь. У Минобороны РФ есть на территории Таджикистана большая военная база, созданная на основе 201-й мотострелковой Гатчинской дивизии. В нее входят части и подразделения, размещенные в трех городах, а также три военных полигона. Ввиду отсутствия у Душанбе боеспособной армии, обороноспособность Таджикистана де-факто обеспечивают именно российские мотострелки. Кроме того, наши военные дислоцируются на территории Киргизии, где расположены авиационная база Кант, 954-я испытательная база противолодочного вооружения ВМФ России и 338-й узел связи ВМФ РФ «Марево». Собственно говоря, именно эти объекты инфраструктуры и можно называть российскими военными базами в Центральной Азии.
Однако, помимо них, например, в Киргизии имеется аэропорт Манас неподалеку от столицы страны. С 2001 по 2014 годы его активно использовали ВВС США, находясь в Кыргызстане одновременно с нами. Также американцы интересовались аэродромом Айни в Таджикистане, где могли бы сосуществовать с россиянами, и у них была авиационная база на военном аэродроме Карши-Ханабад в Узбекистане. После событий 2014 года Москва сумели добиться от бывших советских республик, чтобы те выдворили Пентагон со своей территории, что можно считать несомненным геополитическим успехом.
В связи с этим возникает закономерный вопрос, с какой стати президент Путин опять приглашает США в Центральную Азию, если, конечно, данные «Коммерсанта» верны? А следующий вопрос звучит так: какие конкретно базы наш национальный лидер мог предложить использовать Пентагону для проведения операций против Афганистана? Если речь идет об объектах Минобороны РФ, то это одна история, если о прежних американских – то уже другая. Давайте подумаем.
Ситуация 1. Допустим, что Кремль не против возвращения американцев на те базы, что они раньше уже использовали в Узбекистане и Кыргызстане. Это будет иметь значение только для аэродрома Манас, поскольку Киргизия является членом ОДКБ и должна согласовывать свои действия с Москвой. Для Ташкента мнение Кремля будет носить рекомендательный, но не обязательный характер. Здесь стоит процитировать бывшего командующего сухопутными войсками США в Европе, а ныне ведущего эксперта вашингтонского Центра анализа европейской политики Бена Ходжеса, приведенную изданием «Голос Америки» (признано иностранным агентом на территории РФ):
Главный вопрос: зачем нам разрешение Кремля, чтобы размещать свою военную инфраструктуру на территории другого суверенного государства? Подобные действия США могут косвенно придать законность притязаниям России на сферу влияния.
«Законность притязаниям на сферу влияния»! Каков слог! Мы привели цитату отставного американского генерал-лейтенанта, чтобы было понятно, как именно в Пентагоне смотрят на российский «задний двор» в Центральной Азии. Надо полагать, что Вашингтон будет договариваться с Ташкентом напрямую, без оглядки на Москву, если действительно пожелает вернуться в Узбекистан.
Ситуация 2. Допустим, президент Путин готов позволить американцам разместиться именно на российских военных базах в Таджикистане и Кыргызстане. Если честно, то это будет очень странно и непонятно.
В отечественной прессе прозвучало несколько версий о том, в какой конкретно форме может произойти перебазирование США на наши Минобороны РФ. Например, американцы могут арендовать часть территории под нужды центра управления разведывательно-ударными беспилотниками. Тогда возникают закономерные вопросы, кто за кем будет реально следить: ВВС США за Афганистаном и за нашими военными в Центральной Азии, или же это мы будем следить за ними? Кстати, а если американский ударный БПЛА взлетит с российской авиабазы в Таджикистане и потом разбомбит чью-нибудь мирную свадьбу со множеством жертв, у «Талибана» (запрещенной в РФ террористическая организация) претензий будет больше к кому, к США или к России, которая будет потворствовать террористической деятельности Пентагона?
Не получим ли мы сразу же новые афганские власти в качестве кровного врага из-за желания услужить Вашингтону? Стоит ли начинать отношения с такого? Еще одна «креативная» идея звучит в духе некоего бартера. Дескать, мы пускаем американцев к себе, а они наших военных к себе. Интересно только, куда и на каких основаниях? Тоже как-то странно и непонятно. Ну, и последний формат предполагает сотрудничество после снятия с России всех западных санкций. Насколько это реалистично, решите сами.
Между тем, не стоит забывать, что в США уже принят специальный закон, напрямую запрещающий сотрудничество с Россией, пока российские войска якобы находятся на территории Украины. Кроме того, против возобновления сотрудничества в Вашингтоне выступают влиятельные политические силы.
Что бы мы имеем в сухом остатке. Идея добровольно допустить американских военных на российские военные базы, в частности, и в регион Центральной Азии, в целом, представляется крайне вредной и опасной, и потому ей надо противодействовать всеми возможными способами, а не потакать ей. В свою очередь США могут договориться напрямую с Узбекистаном либо, например, с Индией. О возможности сотрудничества против талибов с Нью-Дели оговорился упомянутый отставной генерал-лейтенант Бен Ходжес.