Те, кто в этот период продолжал приветствовать Железную Немецкую Поступь, Сокрушающую Краснопузого Хама, остались ненавистниками своей страны и своего народа — и остаются ими по сей день. Вспомним «Народный трудовой союз», чей самый яркий представитель, профессор МГИМО Зубов, недавно заявил, что, конечно же, «Народный трудовой союз» сотрудничал с западными разведками и брал у них деньги и до, и после войны, но как ещё можно сокрушить клятых коммунистов?
Те, кто под красными флагами продолжал твердить, что белые не имеют шансов образумиться и навсегда в полном составе останутся врагами советской власти, конечно, не оставили столь ярких высказываний, как профессор Зубов, но тоже разными способами в ходе войны и в ближайшие последующие годы доказали, что непригодны к повседневной полезной деятельности.
Не буду перечислять всех таких людей, но. Скажем, Лев Захарович Мехлис, известный своей непримиримостью со всеми недостатками, к сожалению, успел в 1942 году доказать, что нежелание идти на компромисс может оказаться недостатком и в чисто военном отношении. Кого интересуют подробности – может погуглить Керченско-Феодосийскую операцию. О Мехлисе в ней рассказано очень много, в том числе и теми, кого он изобличил в бездарном командовании. Но надо признать, что его непримиримость поспособствовала этой бездарности.
…Если же говорить о красных и белых сейчас, то, на мой взгляд, те, кто к нему призывают, как правило, подразумевают желание признать временный откат нашей страны к капитализму постоянным.
Как показывает огромный исторический опыт, ни одна новая социально-экономическая формация не побеждала с первого захода. Скажем, в 1685 году, когда Карла II на английском престоле сменил Иаков II, были очень серьёзные основания утверждать, что капитализм в историческом плане проиграл феодализму и не имеет шансов на возрождение.
Так что сейчас примирение красных и белых – это в первую очередь просьба тех, кто получил выгоду от этого нестабильного в историческом масштабе отступления к тем, кто от этого отступления пострадал, смириться и не скандалить.
Я не думаю, что это получится – хотя бы потому, что тех, кто пострадал от возврата капитализма, намного больше, чем тех, кто от него получил хоть какую-то выгоду.
Но главное – я не считаю возможным признавать это отступление исторически прогрессивным, а потому не могу призывать к тому, чтобы красные смирились с белым реваншем и не надеялись на красный.