Американо-китайский диалог по вопросам внешней политики и
безопасности набирает обороты, формируя основу для «Большой двойки». По итогам
встречи в Вашингтоне, которая состоялась 21 июня с.г. под председательством
члена Госсовета КНР Ян Цзечи, госсекретаря США Рекса Тиллерсона, главы
Пентагона Джеймса Мэттиса и начальника Объединенного штаба Центрального
военного совета (ЦВС) КНР Фан Фэнхуэя, стороны достигли стратегических
договоренностей. Обозначим их по пунктам, ссылаясь в порядке, изложенном на
сайте китайского правительственного агентства «Синьхуа».
Итак, первый пункт— стороны «выступают за сохранение мира и
стабильности в Южно-Китайском море, поддерживают мирное урегулирование споров
путем дружественных переговоров и консультаций на основе общепризнанных
принципов международного права, включая Конвенцию ООН по морскому праву». То
есть Вашингтон не возражает против сохранения нынешнего статус-кво в зоне
Южно-Китайского моря, где роль «первой скрипки» принадлежит Пекину.
Второй пункт — «стороны подтвердили готовность добиваться
полноценной, проверяемой и необратимой денуклеаризации Корейского полуострова,
сохранить мир и стабильность на полуострове»; «выразили готовность приложить
усилия для претворения в жизнь резолюций СБ ООН, касающихся ситуации на
Корейском полуострове».
Третий пункт — «стороны признали, что отношения между
вооруженными силами являются важным фактором стабилизации китайско-американских
связей, выразили готовность активно стремиться к развитию конструктивных,
деловых, эффективных и плодотворных межармейских отношений»; «КНР и США
договорились со всей серьезностью реализовывать годовые планы по обменам и
сотрудничеству, укрепить контакты на высоком уровне, как можно скорее
осуществить обмен визитами министров обороны, организовать визит председателя
Комитета начальников штабов вооруженных сил /КНШВС/ США в Китай».
Четвертый пункт — «Китай и США вновь подтвердили готовность
приложить усилия по выполнению условий меморандума о взаимопонимании по
разработке мер доверия, в том числе «механизма взаимного уведомления о важных
действиях военных» и «правил поведения при встрече на море или в воздухе».
Примечательно, что данный пункт был согласован сторонами спустя несколько дней
после прекращения взаимодействия США и России в Сирии. Интересное совпадение,
не так ли?
Пятый пункт — «стороны решили увеличить поддержку
миротворческих операций ООН, в том числе в области быстрой дислокации
миротворческих сил ООН и обеспечения безопасности миротворцев»; «договорились
развернуть сотрудничество в области расширения миротворческих возможностей
африканских стран, вместе с африканскими партнерами определить до конца
текущего года слабые места в этой сфере».
Шестой пункт — «стороны подчеркнули свое намерение укрепить
контакты и сотрудничество в области стратегической безопасности, в том числе
обсудить возможность разработки новых мер доверия»; «выразили готовность
интенсифицировать контакты по разработке международных правил, касающихся
космоса и киберпространства, развернуть соответствующие консультации»; «вновь
подтвердили готовность приложить усилия по предотвращению распространения
оружия массового уничтожения и средств их доставки».
Не будем утомлять читателя подробностями, поскольку и данных
пунктов достаточно, чтобы представить себе масштаб диалога США и КНР. Важно
сейчас другое — каким образом Вашингтон и Пекин проецируют свою мощь на страны
Средней Азии и Афганистан?
События не заставили себя долго ждать. С 24 по 25 июня, то
есть спустя двое суток после консультаций в Вашингтоне, министр иностранных дел
Китая Ван И посетил Кабул и Исламабад, где передал властям Афганистана и
Пакистана следующее послание: «Китай искренне желает, чтобы Афганистан и
Пакистан улучшили отношения, восстановили взаимное доверие, а также укрепили
сотрудничество ради безопасности и развития. Будучи другом Афганистана и
Пакистана, Китай призывает их как можно скорее создать механизм предотвращения
кризисов, чтобы должным образом справиться с любыми внезапными инцидентами».
Более того, стороны призвали «Талибан» (организация, деятельность которой
запрещена в РФ) присоединиться к переговорному процессу, выступив за реанимацию
формата Четырёхсторонней группы сотрудничества (Quadrilateral Cooperation Group
— QCG), которая была основала ещё в январе 2016 года.
«Китай высоко ценит то, что правительство Афганистана
никогда не отказывается от диалога, и надеется на продвижение в стране
внутреннего единения, консенсуса по проведению переговоров, на активные меры по
стимулированию переговорного процесса, а также согласованное использование
координационной группы в составе Афганистана, Пакистана, Китая и США и других
переговорных механизмов, а также объединение усилий», — уточняет агентство
«Синьхуа», добавляя, что Афганистан продолжит оказывать поддержку в борьбе с
«Исламским движением Восточного Туркестана» (организация, деятельность которой
запрещена в РФ).То есть к триумвирату Китая, Афганистана и Пакистана вновь
присоединяются США. И здесь нет никакой тайны, поскольку восстановление группы
обсуждалось ещё в ходе встречи премьер-министра Наваза Шерифа и президента
Ашрафа Гани, которая состоялась 10 июня с.г. в Исламабаде.
Причем американцы выступают на вторых ролях, отдавая
дипломатическую и военную инициативу Китаю, который под предлогом борьбы с
«Исламским движением Восточного Туркестана» (организация, деятельность которой
запрещена в РФ) усиливает свои позиции в районе Ваханского коридора, узкой
полосы на северо-востоке Афганистана (провинция Бадахшан), которая выводит
исламскую республику к границе с Поднебесной, разделяя собой Таджикистан и
Пакистан. Речь идёт о слабозаселенной горной территории, которая на севере
граничит с Памиром, а на юге — с высокогорной цепью Каракорум и одноимённым
шоссе, которое связывает Синьцзян-Уйгурский Автономный Район КНР и Пакистан с
севера на юг (посредством Экономического коридора Китай — Пакистан, выходящего
на порт Гвадар, расположенный в провинции Белуджистан). По некоторым данным,
США ещё с 2009 года призывали КНР открыть Ваханский коридор, однако китайцы
проявляли осторожность. Вплоть до февраля — марта 2017 года, когда в сети
появились фотографии, на которых китайская военная полиция патрулировала район.
«Мы знаем, что они там присутствуют» — заявили тогда в Пентагоне, цитирует
агентство Defense News. К счастью, российские эксперты не оставили без внимания
данную проблему. «В Ваханском коридоре Афганистана действует китайская Народная
вооруженная полиция (НВП) — часть вооруженных сил, но не армия, а аналог
российской Нацгвардии», — отметил в интервью «Газете.Ru» ведущий научный
сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин.
Как Россия реагирует на активность США и КНР в Афганистане и
на границе с Таджикистаном? Россия сосредотачивается, перебросив в Таджикистан
оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер-М», которые приняли участие
в трехдневных международных учениях «Душанбе-Антитеррор-2017»,стартовавших30
мая с. г. А уже 7 июня было официально объявлено об укреплении российских
военных баз в Таджикистане и Киргизии. «В этих целях повышаем боевую готовность
российских военных баз в Таджикистане и Киргизии, оснащаем их современным
вооружением и военной техникой», — заявил глава Минобороны РФ Сергей Шойгу на
совещании стран-участниц ШОС в Астане. Не случайно 9 июня с.г., выступая на
саммите Шанхайской организации сотрудничества, президент России Владимир Путин
прямо обозначил проблему: «В странах ШОС созданы и действуют подпольные ячейки
игиловцев. Это показало расследование теракта и у нас в России, в Петербурге.
По имеющимся данным, ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ)
готовит новые планы по дестабилизации Центральной Азии и южных регионов
России».
Подготовка к купированию негативных сценариев продолжается и
по сей день: 26 июня командующий войсками Центрального военного округа (ЦВО) генерал-полковник
Владимир Зарудницкий проверил военную базу Кант по вопросам боеготовности,
боевой подготовки и антитеррористической защиты объектов, а также подвел итоги
завершившегося на прошлой неделе летно-тактического учения (ЛТУ) с
оперативно-тактической и армейской авиацией, уточняет телеканал «Звезда».
Международная обстановка развивается таким образом, что
именно Россия выступает гарантом территориальной целостности стран Средней
Азии, которые беззащитны перед лицом формируемого американо-китайского союза.
Пример тому — событие 2011 года, когда таджикистанский парламент ратифицировал
соглашение (2002 года) «О демаркации границы и урегулировании территориальных
споров», передав Китаю 0,77% территории республики в счёт госдолга (Восточный
Памир, Мургабская область).
Ставки повышаются, обнажая историческую борьбу за
преобладание в регионе. Стоит ли напоминать, что Ваханский коридор отошел
Афганистану по соглашению 1873 года как элемент компромисса, когда Российская
империя и Великобритания договаривались о «буферном» поясе в Средней Азии.
Документ гласил: «Хотя Российское правительство считает, что ханство Бадахшан и
связанный с ним округ Вахан являются независимыми от Афганистана территориями и
тем самым образуют нейтральный пояс между афганскими и среднеазиатскими
владениями, тем не менее, учитывая желание английского правительства видеть эти
ханства под властью афганского эмира, на которого Англия имеет решающее влияние
и потому гарантирует установление прочного мира в Средней Азии, Россия не
отказывается от принятия предложенной Англией пограничной линии, т. е. от
включения Бадахшана и Вахана в состав афганской территории».
Как известно, Британской империи в её военном смысле больше
нет. Но зато есть Поднебесная, который находится в тесном
финансово-экономическом союзе с Лондоном и Вашингтоном. История опять идёт по
кругу, сменяя декорации.