При этом «Мертвецы не рассказывают сказки» — это самая добрая, оптимистичная и буквально лучащаяся светом часть саги. Впервые фильм заканчивается однозначным хэппи-эндом, хотя и не без жертвы, лежащей в его основании (но это как раз очень христианская идея). Наконец, все на своем месте и все счастливы.
Этот фильм — настоящий гимн семье. Главные герои — Генри Тернер (сын героя Орландо Блума — Уилла Тернера) и Карина Смит (чья она дочь — станет понятно в самом конце) ищут своих отцов, готовы на любые жертвы ради любви к ним, но и родители готовы ради них на подвиг.
Фильм прелестен изощренным стёбом над феминизмом. Сперва Карина предстает как стандартный феминистский образ — своенравная дама, знающая астрономию и хорологию лучше мужчин, способная прочесть «карту, которой не прочесть мужу», а потому плоские патриархальные обыватели рассматривают её как ведьму.
Возникает впечатление, что перед нами феминистский агитпроп — женщины умнее мужчин, за что мужские шовинистические свиньи считают их ведьмами, которых не существует. Но потом оказывается, что ведьмы в этом мире – классические, с татуировками и швырянием в огонь жаб вполне существуют — только их не жгут, а держат взаперти и используют для своих надобностей. А плоский сциентистский мир Карины, где нет и не может быть ходячих мертвецов, призраков и русалок (Генри, в противоположность ей, знает все легенды), в секунду рушится, когда ей в одном исподнем приходится от этих мертвецов убегать.
В итоге в мире семейных отношений пятых «Пиратов» торжествует милая демократичная и дружелюбная патриархальность…
Еще более поразителен метафизический разворот новой серии киносаги. Для пиратов всегда была характерна небанальная мистическая и философская глубина. Скажем, поединок между вольным пиратским народом и лордом Беккетом из Ост-Индийской компании во второй и третьих частях был поединком мира ренессансной постязыческой мистики эпохи Великих Открытий и эпохи просвещенческих рационалистических империй, когда «всё невещественное становится несущественным». Расколдованный мир, мир, где заперта «Каллипсо» и всё подчинено воле человека, точности и расчету, оказывается миром ужасающей несвободы и несправедливости.
Само название пятого фильма отсылает нас к той же коллизии — «Мертвецы не рассказывают сказки». А это значит и обратное — не верят в сказки, в легенды, в чудесное только мертвецы. Одержимая всё тем же секулярным духом, что при покойном Беккете, Британская Империя, борющаяся за владычество на морях, лишена всякой привлекательности. Даже визуально ей противопоставляется мир Гектора Барбоссы, ассоциированный с классицизмом XVII века, эпохой Людовика XIV, как более симпатичный и человечный. Своеобразная ностальгия внутри ностальгии. «Расколдованный» мир оказывается пустым, плоским и нежизнеспособным перед лицом зла.
Зло воплощено в жестоком капитане Салазаре, поплатившемся за желание уничтожить всех пиратов. Он отдаленный наследник испанцев из четвертой части саги, но если их христианскому фанатизму, желанию уничтожить любые обманные, нехристианские способы доступа к бессмертию можно было лишь посочувствовать, то в Салазаре нет никакого религиозного одушевления — лишь фанатическая воля к власти.
И между этими врагами — безжалостной цивилизацией империи и безжалостной жестокостью мертвеца — и плавают как между акулами наши герои, цель которых — снятие проклятий. И секулярное расколдовывание мира, и погружение в колдовскую пучину равно оказываются злом, и единственный истинный путь — победить зло, рассеять темные чары, спустившись в преисподнюю и восторжествовав над смертью жертвой во имя любви. Настолько мощного криптохристианского мотива в популярной культуре не было со времен финала Гарри Поттера (причем книги, а не фильма). Остается лишь снять перед создателями этой серии «Пиратов» шляпу — в наши дни на такое не всякий решится.
Ну а для Украины и племени бандерлогов у нас плохие новости. Единственный, как оказалось, способ снять все тяготеющие над миром проклятия — разбить трезубец и всё разделить.