— Кислятина! — изрекает он и продолжает искать более спелые плотные спиральки. В Киеве дерево шелковицы есть едва ли не в каждом дворе. — Да, действительно, кислые, — поддержала пожилого человека, попробовав ягоды.
— Жизнь особо никогда сладкой не была, — философски заметил мужчина и резюмировал:
— Но вот, правда, такого еще не было.
— Шелковицы такой кислой не было?— переспросила я.
— Да причем тут шелковица?— разозлился человек пенсионного возраста. — Мы кормили Россию всю жизнь, а она вон как…
Я сорвала еще пару ягод и медленно пошла к дому, потому что продолжать тему не имело смысла. Все подобные разговоры — настоящая кислятина, набившая оскомину, хотя отделаться от них очень сложно. Так или иначе киевляне говорят том, что болит, хотя уже не очень громко. Это раньше в Киеве очень горячо осуждали политику: сейчас все больше помалкивают.
К слову, незамеченным прошло на днях переименование большого зала Киевской консерватории имени Петра Ильича Чайковского.Зал назвали именем оперного певца Слипака, погибшего в АТО, бойца « Правого сектора».Никто даже не возмутился.
В метро висят огромные билборды: «Срочно нужны водители категории «А» для работы в Польше. Зарплата — 35 тысяч гривен в месяц». Во многих школах в Киеве есть и такие объявления: «Приглашаем учеников с 9-го по 11-й класс получить профильное образование в Польше. Без экзаменов. Общежитие и стипендия предоставляется». Судя по всему, это что- то вроде наших ПТУ. Курсы польского в Киеве практически везде: украинцы его учат легко, тем более, что здесь давно и настойчиво призывают как можно быстрее забыть русский.
К дню рождения Пушкина закрывают книжные магазины.
В районе «Петровки» продолжают сносить незаконные, «левые» книжные магазины и киоски. Под снос пошел и один магазин, который торговал в основном книгами из РФ. Арендатор, довольно известный книготорговец Н., все новинки российских книг выставлял сразу же после издания тех в России:
— Запретный плод сладок, — не теряя оптимизма, говорил бизнесмен не так давно. Однако сейчас пришлось за один день перевезти все книги на склад, а мебель выставить на улицу и просто подарить коллегам. Вообще, богатейший когда-то книжный рынок все более сужается, и многие книготорговцы, судя по всему сюда уже не вернутся. Да и российских книг в Киеве скоро не будет. Все к тому идет.
Вчера в вагоне метро напротив меня сидел мальчик, больной ДЦП. Он был одет в желто-голубую вышиванку и белую кепку. Его мать тревожилась и изредка что-то говорила ему то ли на суржике:
— Ты як? Не укачало?
Я бы не обратила на них никакого внимания, если бы не эта яркая вышиванка, резко контрастировавшая с лицом больного ребенка. Мне кажется, что, отнимая русский язык и русские книги у здоровых в умственном отношении детей, да и взрослых тоже, власти превращают украинцев в беспомощных инвалидов. В культурном отношении.
Но несмотря на все заперты 6 июня, в день русского языка, в Киеве скромно, не без опаски подвергнуться нападению радикалов, отметили день рождения Александра Сергеевича и даже возложили цветы к памятнику поэта. Правда, на следующий день, для контраста, Петр Порошенко подписал законопроект о языковых квотах на ТВ.
Книг на русском. похоже, читать тут в ближайшее время уже не будут, телевизор смотреть перестанут, а без Пушкина тут жили и проживут. Миллионы украинцев работают, как и работали всегда: они моют, готовят, шьют, торгуют, продают и перепродают, чинят, лечат, учат, воспитывают, тренируют, правда, почему- то все больше за пределами своей страны.