В 1991 г., аккурат вместе с обретением самостийности, украинское руководство отказалось от политики мирного сосуществования двух Украин. И пошло путём подавления русскоязычной Украины другой, украиноязычной, Украиной, переведя их отношения в конфликтную плоскость, где они и пребывают до сих пор.
Эта конфликтность сначала ограничивалась политическим полем (как писал Леонид Кучма, «Украина – не Россия»), но постепенно охватила все проявления общественно-государственной жизни, вплоть до культуры и литературы.
Западноукраинский писатель Тарас Прохасько, например, недоволен тем, что русскоязычные граждане Украины считают себя украинцами. Об этом он заявил вслед за Юрием Андруховичем, сокрушавшимся по поводу наплыва русскоязычных украинцев в Карпаты: "Становится все трудней отличить «кондовую вату» от «русскоязычных патриотов Украины»”.
Прохасько называет это «навязчивой экспансией модели Украины, где русские – это тоже украинцы». Русский язык для него – не язык Достоевского, Грибоедова, Чехова, Пришвина, Ломоносова, а «мова насильства». Не только звучание, утверждает писатель Тарас, но даже её конструкция может вызвать приступы ужаса. Речь, надо понимать, о русской грамматике.
При этом Ю. Андруховича и Т. Прохасько причисляют к деятелям т. н. ивано-франковского феномена – группе литераторов и художников, в чьём творчестве украинские мотивы проявляются наиболее ярко, а сам феномен – к гениальному явлению в современной украинской литературе.
Истинный литературный деятель обязан быть воплощением высоконравственной эстетики и здоровой морали. Иначе он превращается в крашеный гроб, снаружи обитый бархатом, а внутри наполненный гнилыми костями. Для современной Украины становится нормой причислять к гениям откровенных националистов, неспособных не то что жить в мире с соседями, но даже с собственными соотечественниками.
Подобные «гении» постоянно талдычат о европейских ценностях, но избегают ответа на вопрос, как удаётся европейской Швейцарии процветать с четырьмя официальными языками, Люксембургу – с тремя, Финляндии – с двумя. «Гении» натравливают одну часть народа на другую, ставя во главу угла языковый вопрос, вгоняя страну в крутую спираль гражданской войны, в то время как в Швейцарии, Люксембурге или Финляндии из-за языка никто не ссорится. Если на Украине можно прослыть героем, плюясь ненавистью в русскоязычных сограждан, то в Люксембурге или Швейцарии за подобные действия в адрес иноязычных соотечественников можно угодить под суд.
Языковой вопрос на Украине искусственно политизирован. В истинно демократических государствах так не делается. В России в 24 субъектах федерации наряду с русским языком используются около 70 других языков. От этого Россия становится культурно богаче. Режим Порошенко слова «федерализация» боится как огня.
На Украине русский язык выдавливают потому, что он не вписывается в узколобую концепцию националистической Украины.
Национализм сам по себе – это скудость эмоций (они ограничиваются ненавистью к соседу, в зависимость от этой ненависти ставится процветание собственного государства) и культурная ограниченность как эталон.
Западные СМИ продолжают вещать на Украину преимущественно по-русски. Украинские наци, воюя с русским языком, не требуют от западных журналистов переходить на украинский. Понимают, насколько это сузит аудиторию слушателей. Обращаясь к украинским наци, скажем: нельзя быть немножко беременным. Раз вы боретесь за принципиально украиноязычную Украину, будьте принципиальными до конца, без лицеприятия, иначе от вашей позиции отдаёт фальшью.
Все проблемы украинского языка находятся не вовне, а внутри его. Он, будучи изначально южнорусским диалектом, выделенный в отдельный язык по политическим причинам, не выражает всего массива окружающей реальности. В этом разница между диалектом и языком.
Язык способен охватить все нюансы деятельности его носителей, диалект же способен описать только часть этой деятельности. Вот почему на украинском с трудом пишутся научно-технические, богословские, философские труды и ещё труднее читаются из-за смысловой размытости его терминов и определений. Пример: фраза из православной церковной литургии «Внемлем Господу» по-украински в церквях звучит «Увага! Слухаемо Господа», что переводится как «Внимание! Слушаем Господа», напрочь занижая возвышенный смысл произнесённого.
Попытки обособить украинский язык путём бескомпромиссной абсолютизации не столь значительных языковых отличий и насильным навязыванием такого взгляда остальному населению никогда не приведут к миру и стабильности.
Оздоровить языковую ситуацию на Украине легко и просто. Необходимо отмежеваться от хуторянских «гениев», трезво оценить нравственную составляющую их публицистического «творчества», поставить оба языка в пропорционально равное положение, вновь приведя их к взаимному обогащению и союзному сосуществованию в интересах народа и развития культуры Украины.
Принятый на днях Верховной радой закон «Об образовании» закрепил положение о том, что «языком образовательного процесса в учреждениях образования является государственный язык». Наряду с этим «государство содействует изучению языков международного общения, прежде всего английского в государственных и коммунальных учреждениях образования». Следовательно, Киев сужает возможности для применения в стране русского языка и как языка межнационального общения коренных народов Украины, которых называют нацменьшинами.
Похоже, к миру и стабильности киевский режим идти не намерен. Правительство Венгрии уже выразило решительный протест Украине в связи с новым украинским законом об образовании из-за лишения нацменьшинств права обучаться на родном языке.