Но теперь я хожу по улицам, езжу в маршрутках и с напряжением всматриваюсь в лица парней и мужчин, задавая себе вопрос: этот смог бы ботинком в женское лицо? А этот? А вон тот? И страшно выходить вечером на улицу. А она ведь за хлебом и колбасой выходила — в соседний магазин возле дома. Врачи говорят, несколько сантиметров ниже — в висок и всё…
Здорово нас расчеловечили за четыре года. И так крепко это всё переплелось! Война, которая рядом, стоит за угол зайти или разговориться вдруг с кем–то в маршрутке и понять, что вы — враги… Война, в которой армия воюет с народом, потом они возвращаются оттуда, и кто с ума сходит, кто вешается, кто убивает родных…
Не может перенести человеческое сознание то, что они делали там. Убивали женщин, стариков, детей… А ведь армия должна защищать народ! Тем более, что он был своим народои, пока политики не объявили его чужим. Как те, кто вернулся, смогут дальше жить? Как детей своих растить? Как к матерям своим стареньким относиться? Не представляю. «Солдат ребенка не обидит» — как мне нравились эти слова!
Как бы объяснить им, что общество, в котором правит кулак, злоба и ненависть к думающим не так, как ты, и право силы, а не сила права, недееспособно. Только на коротких дистанциях. Потому что всё возвращается бумерангом. Обязательно. Только на любви и взаимопонимании можно построить светлое будущее. На ненависти — никогда. И про совесть совсем забыли. Кто–то сказал: совесть — это голос Бога в душе, пока он звучит — ты человек...
Я сорок лет в журналистике, с «Вечёрки» начинала, с Бориса Федоровича Деревянко. И его уроки остались со мной на всю жизнь — когда газета, защищая человека, стояла насмерть. Он научил гражданской позиции и умел противостоять, невзирая на лица.Итак, сорок лет в журналистике. Работала при всех президентах и всегда критиковала власть — при Кравчуке, Кучме, Ющенко, Януковиче.
Много всяких историй было. Помню, как защищали бабушку, которой на две недели задержали пенсию. Пошли в пенсионный фонд, начальница выталкивала нас из кабинета, но мы держались и добились того, что пенсию принесли в тот же день. И было не страшно — ну уволить могли, но не убить.
А сейчас мне уже три месяца угрожают по телефону. Да, придётся менять номер, но он у меня больше 20 лет. Придётся менять, потому что по–другому — никак. Вначале — просто звонки с неизвестного номера. Первый раз слушала, как истеричная тётка орала: «Мы тебя достанем!!!». Потом уже не брала трубку. Теперь шлют СМС из интернета — продвинутая тётка, однако. Пишут: «Тебя заждался Кваснюк». Да, я их научилась блокировать. Но как бы вы себя чувствовали на моем месте, а? А после нападения на Таню немедленно прислали: «Следующей после Геращенко будешь ты».
А за что, люди добрые? Ведь я в основном пишу о том, как живётся маленькому человеку в абсолютно враждебной и агрессивной среде. Ведь и тем, кто мне пишет, идиотам, живётся так же плохо, уверена. И 100 или 200 гривен, которые им платят за эти сообщения, их не спасут от нищеты и голода.
Да, я пишу о том, как живут бабушки вокруг и простые люди, которые не во дворцах. Как выживают на эти несчастные пенсии. О том, что нет работы и рабочих мест, что разрушены промышленные предприятия, а всем менеджерами не стать. О том, что не дай Бог сегодня заболеть — ни у кого нет денег ни на лекарства, ни на больницы. О том, что высшее образование детям практически не светит. Пытаюсь подсчитать, какой процент людей доволен жизнью — получается очень маленький — тех, у кого ещё есть деньги и кто может пока запереться в особняке. А молодняк лет до 25 — вообще не в счёт: они пока ни за что не отвечают, если нет детей и семьи…
И получается, что нас убивают всех. Разными способами. И тех, кто шлёт мне угрозы, тоже убивают. Только вот никак они не хотят понять, что страну разрушили не мы, а те негодяи, что у власти. И продолжают разрушать. Поэтому абсолютно правильно было бы слать эсэмэски им…
Автор: Наталья Симисинова