То, что США давно и прочно стали обиталищем двух разных типов или пород людей, демократов и республиканцев, не новость. Новость — это если (когда) станет очевидно: они уже физически не могут жить в рамках одного государства. То есть речь о том, что Америка превратится тогда в Украину, где ненависть к другой породе бывших соотечественников перейдет какую-то фатальную черту, за которой о единой стране придется забыть.
Насколько это реально в случае США, и, главное, какие мысли и настроения к этой черте подталкивают? А если поставить вопрос еще жестче: с чего начинается настоящий нацизм? Такой, как на Украине, где дело дошло до многолетних массовых зверств на Востоке?
Осталось Америке немного. На такие мысли наводит довольно типичная для ее демократов публикация в их главной газете The Washington Post, о том, что раскол зашел слишком далеко — "мы стали двумя разными нациями". А именно: "красные" (республиканские) и "синие" (демократические) штаты живут по разным законам и отдаляются все больше друг от друга по широкому кругу вопросов. Автор перечисляет вот какие: базовые принципы здравоохранения, механика голосования на выборах, отношение к абортам, перемена климата, обладание оружием, права ЛГБТ и образование.
Он, конечно, не все упомянул. Есть еще отношение к такому вопросу, как "кто такие американцы": кто может и должен жить на территории страны.
Вот как это выглядит в реальной жизни. Губернатор "красного" Техаса Грег Эбботт, один из нескольких очевидных кандидатов на пост следующего президента США, отдал приказание готовить автобусы для массовой транспортировки нелегальных мигрантов из Мексики и прочей Латинской Америки в столицу — "синий" город Вашингтон. Дело в том, что через несколько недель ожидается: администрация Джо Байдена отменит введенные по этой части в 2020 году ограничения и именно техасцам предстоит первыми оказаться на пути толп мигрантов.
Поэтому Эбботт мобилизует местный аналог МЧС на отлов нелегалов, строит заграждения из особо колючей проволоки на границе и, как уже сказано, готовит автобусы. Дабы — дословно по Эбботту — "администрация могла бы более конкретно удовлетворять нужды людей, которым она позволяет перейти наши границы". Это, если кто-то не понял, такой юмор.
То есть для одной Америки это нормально, когда туда сотнями тысяч идут иностранцы, на которых надо тратить громадные деньги, заработанные американцами и отданные ими государству в виде налогов. А для другой Америки тут ничего нормального нет.
Ну вроде бы и что с того — такое бывает. У одних территорий страны одна ситуация, у других иная, можно договориться. Но тут надо вернуться к той самой статье в The Washington Post, где содержится существенная мысль. О том, что есть такие штуки, к примеру вирусы или климат, которые не признают границ штатов. То есть как минимум в этих двух случаях — по части здравоохранения или борьбы за зеленую экономику — для всей страны должны быть одни законы.
А как это сделать на практике? В условиях США — только методами экстремального насилия. Как иначе, если в "синем" Нью-Йорке месяцами держался масочный режим, а в "красной" Флориде на двери кафе можно было увидеть надпись "В масках не заходите, других посетителей от этого зрелища корежит".
Можно долго выяснять, у кого в итоге лучше получилось, и выясняют, причем у каждой половины Америки своя статистика на этот счет. Правда, возможен и третий вариант: охватывающий всю страну и немалую часть прочего мира знаменитый документ Института Джонса Хопкинса заявляет, будто с карантинами и прочими локдаунами или без, с масками или без таковых результаты одинаковые. Но дело даже не в этом, а в том, что миллионы людей как в "синих", так и в "красных" штатах трясутся от ненависти друг к другу и ни ту, ни другую сторону не заставишь принять единую механику борьбы с вирусом как на одних, так и на других территориях. И то же самое касается предлагаемых способов глобального улучшения климата (меньше производств, автомобилей и вообще потребления).
Ключевое же отличие демократов от республиканцев в том, что последние еще могут согласиться с какими-то мелкими местными особенностями законодательства у первых, однако те неуклонно расширяют списки вопросов, по которым никаких особенностей и вообще дискуссий быть не может. Это какая-то Каинова печать демократической идеологии: превращать свои символы партийной веры в нечто такое, о чем спорить могут только конченые подонки.
Как это делается? С помощью простой технологии: сказать, что несогласные угрожают согласным просто по факту своего существования. Заражают вирусами, греют планету и насылают на всех погодные катаклизмы — и далее по списку. Мигранты на территории страны могут жить в любом количестве, а эти, аморальные, не могут. Поэтому в борьбе с такими чудовищами любые средства хороши. Пока что упомянутая статья всего лишь предлагает Верховному суду США отменить права штатов иметь особые законы по тому самому списку, но дальше-то понятно, что будет сопротивление, и еще какое. И что тогда?
Приход зимы для гражданского населения самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик означает наступление новых трудностей, пишет американское издание.
А мы видим на примере нашего соседнего (и обожаемого либералами всех стран) государства, что бывает тогда. Вроде бы Украина получила к моменту своей независимости очевидную реальность: на ее востоке и юге живут люди со своим стилем жизни. Да, говорят по-русски, и не то чтобы этот язык был непонятен западникам, и не то чтобы он им угрожал. Ну и жили бы в разном стиле и даже по разным местным законам. Как дошло до того, что всерьез вскрывается только сейчас: до ненависти со стороны западной части страны, концлагерей, камер пыток и всего прочего?
Здесь есть такой вопрос, а что такое нацизм? Вот, допустим, если человек не украшает рукав неправильно понятой эзотерической восточной символикой почти столетней давности, он может быть нацистом или нет? А нацизм без антисемитизма — это все равно нацизм или что-то другое? Если, например, объектом ненависти оказываются люди из твоего же государства (да хоть бы и другого), говорящие на одном с тобой языке, как в США, или на слегка другом, как на Украине? И остается перейти ту самую фатальную черту, когда бывшие свои, а теперь не очень люди постепенно объявляются угрозой для других, для целой нации. Назовите это каким угодно словом, все равно будет похоже на нацизм.